ISSN 2226-6976 (Print)
ISSN 2414-9640 (Online)

Epidemiology of echinococcosis in the Northern Region of Russia

Utenkova E.O., Baramzina S.V., Oparina L.V.

1 Kirov State Medical University, Ministry of Health of Russia, Kirov, Russia; 2 Directorate for the Kirov Region, Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Well-Being, Kirov, Russia
The Kirov Region is a natural focus of echinococcosis. In recent years, there has been an increase in the incidence of this infection.
Objective. To investigate the epidemiological features of echinococcosis in the region.
Subjects and methods. The data of epidemiological survey maps of 36 patients treated for echinococcosis from 2007 to 2015 were used. Among them, there were 22 women and 14 men. The diagnosis in all the patients was confirmed by a serological assay (enzyme immunoassay, indirect hemagglutination test), ultrasonography, magnetic resonance imaging (MRI), and computed tomography (CT).
Results. Among the patients, there were more than 50% of patients aged over 50 years. Infection more frequently occurred when gathering wild berries. Workers, white-collar workers, pensioners, and the unemployed were equally often ill. The patients mainly complained of heaviness and pain in the liver. 20% of patients had false-negative serological tests. The final diagnosis was generally established after MRI and CT. The majority of patients received surgical treatment and chemotherapy. A fatal outcome was recorded for the last time in 2002. An extract from the case history of a female patient who had died from echinococcosis was given as a clinical example.
Conclusion. The epidemiological features of echinococcosis in the Kirov Region are the absence of its cases among children; the predominance of echinococcosis among female patients aged over 50 years; and the greatest risk for echinococcosis when gathering wild berries. Among the forms of echinococcosis, alveococcosis with predominant liver involvement was dominant in the region.

Keywords

helminthiases
Kirov Region
liver
epidemiology
echinococcosis

Эхинококкоз (Э) – тяжелое, хронически протекающее паразитарное заболевание, вызываемое ленточными червями рода Echinococcus. Заболевание встречается в Южной Америке, Азии, Восточной Европе, России [1–4].

Регистрация этого гельминтоза была начата в СССР в 1983 г. Существует 4 формы Э: кистозный, вызываемый Echinococcus granulosus; альвеолярный, вызываемый E. Multilocularis; поликистозный, вызываемый E. vogeli, и монокистозный, вызываемый E. oligarthrus.

Для людей основное значение имеют кистозный и альвеолярный Э. Наиболее тяжело протекает последний. Но его отдельную регистрацию в стране ввели только в 2013 г.

В 2015 г. в стране зарегистрировано 437 случаев ки­стозного Э и 54 случая альвеококкоза (А). Оза­бо­ченность вызывают ежегодные летальные исходы за­бо­левания: в 2014 г. умерли 4 человека, а в 2015 – 3.

Наиболее высокая заболеваемость регистрируется в регионах, где население занимается охотой и жи­вот­новодством.

На мясоперерабатывающих предприятиях у сель­ско­хозяйственных животных каждый год выявляют более 30 000 случаев Э. Среди зараженных животных 1-е (48%) и 2-е места (32%) занимают крупный и мелкий рогатый скот соответственно, свиньи со­ставляют 19%, лошади – 1%1.

Кировская область располагается на севере Приволжского федерального округа. Область не отличается развитым животноводством, и биогельминтозы по распространенности занимают только 3-е место после контагиозных гельминтозов и геогельминтозов. Однако случаи кистозного Э и А регистрируются в области ежегодно.

Целью данного исследования явилось изучение особенностей эпидемиологии Э. на территории Кировской области.

Материалы и методы

В работе использованы карты эпидемио­логического обследования жителей Кировской области, проходивших лечение по поводу Э. в ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Кировской области» с 2007 по 2015 г. Среди пациентов было 22 (61,1%) женщины и 14(38,9%) мужчин. Распределение по возрасту было следующим: от 18 до 30 лет – 4 (11,1%) человека, от 31 года до 40 лет – 3(8,3%), от 41 года до 50 лет – 7(19,4%), от 51 года до 60 лет – 15(41,6%), старше 60 лет – 7(19,4%). Пациентов обследовали методами ИФА (набор «Эхинококк-IgG-ИФА-БЕСТ», АО «Вектор-Бест», Россия) или РНГА (диагностикум эхинококковый эритроцитарный сухой, ГНЦ ВБ «Вектор», Россия). Диагностический титр 1/100. Окончательный диагноз выставляли после обследования методами УЗИ, магнитно-резонансной (МРТ) и компьютерной томографии (КТ).

После оперативного лечения проводили патолого-гистологическое исследование удаленного материала. Информация использована с соблюдением конфиденциальности. Статистическую обработку результатов осуществляли на персональном компьютере с использованием лицензионных программных средств Microsoft Exсel. Рассчитывали средние величины (М), ошибку средней величины (m). Достоверность различий качественных показателей оценивали при помощи критерия Пирсона χ2 для четырехпольных таблиц с поправкой Йейтса на непрерывность выборки (при ожидаемой частоте < 10); различия считались значимыми при р < 0,05.

Результаты

Заболеваемость Э в Кировской области имеет тенденцию к росту и в последние годы превышает среднероссийскую (см. рисунок).

Всего за период 2007–2015 гг. в области было выявлено 36 случаев Э, из них кистозный Э составил 38,9%, А  – 61,1%. Все пациенты, кроме одного, были жителями Кировской области. Среди больных кистозным Э лица старше 50 лет составили 50%, среди больных А – 68,2%.

При сборе анамнеза выяснить точно путь заражения не представлялось возможным. Тем не менее, в группе кистозного Э большинство (71,4%) пациентов сообщали о регулярном сборе лесных ягод, 50% держали собак, 14,2% ухаживали за сельскохозяйственными животными. Среди больных кистозным Э горожане составили 78,5%.

Среди больных А на сбор лесных ягод указали 90,9% пациентов, на контакт с собаками – 68,1%, с сельскохозяйственными животными – 36,4%. Кроме того, 22,7% заболевших регулярно охотились, 18,1% принимали участие в обработке шкур диких животных. В этой группе преобладали сельские жители (86,3%).

Говоря о социальной структуре пациентов, следует отметить, что практически с одинаковой частотой были представлены рабочие, служащие, пенсионеры и безработные. Единственное отличие состояло в том, что работники сельского хозяйства болели только А. Среди них не зарегистрировано ни одного случая кистозного Э.

Надо отметить, что у больных Э в Кировской области преобладает поражение печени: при кистозном Э оно встречалось в 92,9% случаев, при А – в 100%. За исследуемый период при кистозном Э только у 2 больных обнаружено поражение легких и у 1 – селезенки. Среди больных А встречалось поражение легких, диафрагмы, надпочечников, поджелудочной железы и лимфатических узлов. Но все это были метастазы из печени.

Диагностика Э часто затруднена. Несмотря на то что врачи области уже неплохо знакомы с этой нозологией, постановка диагноза нередко вызывает затруднения и требует многочисленных обследований. Так, при кистозном Э предварительный диагноз «эхинококкоз» был выставлен только 57,1% пациентов. У остальных диагноз звучал, как «киста печени». В случае А больным выставляли различные предварительные диагнозы: «объемное образование печени», «разрыв печени», «механическая желтуха», «киста печени», «гемангиома», «абсцесс печени», «гепатит». Разнообразные диагнозы, вероятно, связаны с неспецифическими жалобами, предъявляемыми больными (табл. 1).

Самыми распространенными были жалобы на тя­жесть и боли в правом подреберье. Большинство жалоб при кистозном Э и при А совпадали, но только больные с А предъявляли жалобы на желтуху, лихо­радку, изжогу, озноб и зуд кожи.

У всех пациентов обследование начинали с УЗИ. В дальнейшем применяли серологическое обследования, МРТ и КТ. При серологическом обследовании у 20% пациентов был получен ложноотрицательный результат. Окончательный диагноз, как правило, выставляли после проведения МРТ и КТ.

В настоящее время основным методом лечения Э является хирургическое вмешательство, которое в даль­нейшем дополняется химиотерапией [5]. В Ки­ров­ской области хирургическое лечение подобных больных проводят в Кировской областной клинической больнице сотрудниками кафедры госпитальной хирур­гии под руководством проф. В.А. Бахтина

С 2007 по 2015 г. все пациенты с кистозным Э были удачно прооперированы и 72% из них в дальнейшем получали специфическую терапию. Послеоперационный период протекал благополучно. Лишь у одного больного он развилось осложнение – плеврит. Среди больных с А хирургическое лече­ние по разным причинам получили только 72,7%, химиотерапию – 81,8%. У 1 больного после­опера­ционный период осложнился развитием острой печеночной недостаточности. Летальных случаев не было. Смертельный исход последний раз был зарегистрирован в 2002 г.

Приводим клиническое наблюдение.

Больная Д., 46 лет, жительница одного из районов области. 25.11.99 обратилась к участковому терапевту с жалобами на озноб, повышение температуры до 39,5 оС в течение недели, головные боли, боли при пальпации позвоночника. Принимала аспирин, анальгин без эффекта.

Страдает хроническим гастритом, панкреатитом, остеохондрозом шейного и грудного отдела позвоночника. В 1997 г. диагностирована язвенная болезнь 12-перстной кишки.

При осмотре выявлена болезненность при пальпации поясничного отдела позвоночника, а также живота в мезогастральной области, симптом Пастер­нацкого положительный. Предварительный диагноз: «пояснич­ный остеохондроз, обострение; о. пиелонефрит?».

Общий анализ крови и мочи от 26.11.1999 без патологии. УЗИ брюшной полости: гепатоспленомегалия, гнойное поражение левой почки? Острый пиелонефрит справа?

Проконсультирована неврологом. Диагноз: «люмбосакральная плексалгия двусторонняя, вертеброгенная».

На рентгенограмме поясничного отдела позвоночника в 2 проекциях выявлены начальные признаки спондиллеза, незначительный сколиоз.

Назначенное лечение (НВПС, эуфиллин, баралгин, лазикс) значительного эффекта не оказало. В общем анализе крови отмечено нарастание СОЭ (с 21 до 27 мм/ч) и эозинофилии (с 1 до 5%).

Для дальнейшего обследования и лечения направлена в Кировскую областную клиническую больницу, где находилась с 10.12.99 по 7.02.2000. После дополнительного обследования выставлен диагноз: «альвеококкоз правой половины печени SVI–SVII с распадом и метастазами в забрюшинное пространство, околочревные лимфоузлы, m. iliopsoas dextra с распадом».

23.12.99 выполнена правосторонняя латеральная лобэктомия SVI–SVII печени. Были удалены паразитарные узлы из забрюшинного пространства, произведена скелетизация аорты, нижней полой вены, чревного ствола, правой почечной артерии. Больная выписана в удовлетворительном состоянии, рекомендовано наблюдение хирурга, контроль АЛТ, АСТ, УЗИ органов брюшной полости через 6 мес.

В течение следующих 6 мес. больная продолжала лечение в домашних условиях под регулярным наблюдением хирурга: беспокоили слабость, недомогание, тупые боли в правом подреберье. Общий анализ крови от 17.04. и 6.05.2000: гипохромная анемия (Нв – 102,0–105,8 г/л), лейкопения (3–4 х 109/л), эозинофилии нет.

В начале июня 2000 г. начали беспокоить пуль­сирующие боли в области крестца с ирра­диа­цией в правую паховую область. Жало­бы расценены как проявление люмбалгии, вертеб­ро­генной этио­логии. Поскольку лечение не помогало, 26.06.2000 кон­сультирована абдо­минальным хирур­гом в Киров­ской областной клинической боль­нице. 26.06.2000 проведено контрольное УЗИ брюш­ной полости Выявлена незначительная спле­номегалия, другой пато­логии нет. Рекомендован контроль УЗИ через 6 мес.

Несмотря на проводимое лечение по месту жительства, боли усиливались. 30.08.2000, после проведения МРТ поясничного отдела позвоночника, выставлен диагноз: «альвеококкоз правой половины SVI–SVII печени с метастатическим поражением позвоночника (позвонков L2–L3), компрессией корешка L3 слева. 5.09.2000 выполнена операция: удаление альвеококка из позвоночного канала. Послеоперационный период про­текал без осложнений, уменьшилась интенсивность болей. Выписана в удовлетворительном состоянии; ре­ко­мен­довано ношение корсета, наблюдение невро­патолога.

В послеоперационном периоде с 5.10.2000 отмечено нарастание болевого синдрома в поясничном отделе позвоночника с иррадиацией в нижние конечности, снижение чувствительности в ногах, появление опухолевидного образования в поясничной области. Больная из-за интенсивных болей и слабости в ногах в течение 1,5 лет не вставала с постели. Направлена на КЭК, где была определена 1-я группа инвалидности. Для купирования болевого синдрома в течение 1,5 лет назначались наркотические анальгетики. 28.05.02 больная умерла дома.

Клинический диагноз: «альвеококкоз правой половины печени SVI–SVII с распадом и метастазами в забрюшинное пространство, околочревные лимфоузлы, m. iliopsoas dextra с распадом, метастатическим поражением позвоночника (позвонков L2–L3), компрессией корешка L3 слева».

Аутопсию не проводили.

Обсуждение

Э – заболевание широко распространенное [3, 4]. Кистозный Э распространен везде, кроме Исландии и Гренландии. А более характерен для северного полушария [3, 4], хотя сейчас все чаще сообщается, что, возможно, ареал его распространения намного шире.

Кировская область относится к северным регионам России, поэтому неудивительно, что А встречается здесь чаше кистозного Э.

Эпидемиологические особенности заболевания во многом определяются климатом, социальными условиями, традициями в данной местности и уровнем культуры. Кировская область покрыта лесами. В летнее время года сбор грибов и ягод – одно из основных занятий сельского, а также и городского населения. Это определяет основной путь заражения. Между тем нельзя исключить и заражение при контакте с собаками. В других странах этот путь заражения преоб­ладает [6–8].

Среди заболевших Э в Кировской области большинство составляют женщины старше 50 лет, что согласуется с данными прибалтийских ученых [9]. Между тем в мире Э нередко болеют дети, а основную долю больных состаляют лиц моложе 50 лет [8, 10–12]. Известно, что Э развивается медленно, и больные многие годы могут не предъявлять никаких жалоб. Выявление многочисленных случаев Э среди детей и молодых людей может указывать либо на более тяжелое течение заболевания, либо на хорошую диагностику Э в данном регионе.

Клинической особенностью Э в Кировской области можно назвать преимущественное поражение печени. При анализе литературных данных складывается впечатление, что поражение печени более характерно для лиц, живущих в северных странах [4, 9]. А у жителей южных стран чаще встречаются многочисленные поражения других органов: легких, мозга, костей [10, 12, 13].

В настоящее время имеются все возможности для своевременной диагностики Э. Следует признать, что серология на современном этапе имеет лишь вспомогательное значение [14]. Главную роль играют инструментальные обследования. Очень важно, чтобы врачи, проводящие такие исследования, были в курсе эпидемической обстановки в регионе и умели правильно трактовать полученные результаты.

Приведенный клинический случай наглядно демонстрирует перспективы больных А в отсутствие химиотерапии. Экзофитный рост альвеококка с прорастанием в позвоночник у больной длительно расценивали как течение поясничного остеохондроза. Рентгенография поясничного отдела позвоночника оказалась малоинформативной и не позволила выставить верный диагноз. Только при проведении МРТ поясничного отдела позвоночника удалось доказать роль альвеококка как причины метастатического поражения позвоночника (позвонков L2–L3) с развитием компрессионного синдрома. После оперативного лечения в 1999 г. с максимально возможным удалением паразитарных узлов из забрюшинного пространства и области аорты, нижней полой вены, чревного ствола без химиотерапии происходило дальнейшее прогрессирование заболевания, которое привело к летальному исходу. К сожалению, возможность проведения химиотерапии появилась в России только в 2008 г., когда был зарегистрирован препарат немозол.

Статистика показывает, что и сегодня в области не все пациенты получают химиотерапию. К сожалению, в некоторых случаях это бывает связано с неосведомленностью медиков о методах лечения нозологии.

Выводы

  1. Кировская область является природным очагом Э, где в последние годы отмечается рост заболеваемости этой инфекцией.
  2. Особенностями эпидемиологии Э на территории области являются отсутствие случаев заболевания среди детей, преобладание среди больных женщин старше 50 лет, наибольший риск заражения Э при сборе лесных ягод.
  3. Среди форм Э в регионе преобладает А с преиму­щественным поражением печени.

References

  1. Nelson I., Agudelo H., Brunetti Е., McCloskey С. Cystic Echinococcosis. J. Clin. Microbiol. 2016; 54(3): 518–23.
  2. Pakala T., Molina M., Wu G. Y. Hepatic Echinococcal Cysts: A Review. J. Clin. Transl. Hepatol. 2016; 4(1): 39–46. DOI: 10.14218/JCTH.2015.00036.
  3. Atanasov G., Benckert C., Thelen A., Tappe D., Frosch M., Teichmann D. еt al. Alveolar echinococcosis-spreading disease challenging clinicians: A case report and literature review. World J. Gastroenterol. 2013; 19(26): 4257–61.
  4. Torgerson P.R. Helminth-Cestode: Echinococcus granulosus and Echinococcus mutilocularis. In: Motarjemi Y. Encyclopedia of Food Safety. Waltham, MA: Elsevier, 2014; 63–9.
  5. Bronshteyn A.M., Malyshev N.A., Zharov S.N., Legon’kov Yu.A., Luchshev V.I., Rahimova O. Yu. [Echinococcosis (gidatidozny and alveolar) — a boundary problem of medical parasitology and surgery (the review and characteristic observations)]. Rossiyskiy meditsinskiy zhurnal 2012; (3): 50–3. (In Russ.).
  6. Velieva Т.А. [Problems of diagnostics and treatment of an echinococcosis]. Scientific Journal «ScienceRise» 2015; 10(4–5): 8–11. DOI: 10.15587/2313-8416.2015.42974 (Ukr.)
  7. Ermakova L.A., Tverdohlebova T.I., Bolatchiev K.H., Cekapibzeva F.K. [Epidemiological aspects of a gidatidozny echinococcosis in the south of Russia]. Teoriya i praktika parazitarnyh bolezney zhivotnyh 2016; 16: 149–51. (In Russ.).
  8. Gawor J. Alveolar Echinococcosis in Europe and Poland – threat to humans. Przegl. Epidemiol. 2016; 70(2): 281–8.
  9. Marcinkute А., Sarkunas M., Moks E., Saarma U., Jokelainen P., Bagrade G. et al. Echinococcus infections in the Baltic region. Vet. Parasitology 2015; 213: 121–31. dx.doi.org/10.1016/j.vetpar.2015.07.032
  10. Omorov T.M. [Brain echinococcosis at children]. Nejrohirurgiya i nevrologiya Kazahstana 2011; 25(4): 18–20. (In Russ.).
  11. Trishin M.V., Gureeva P.V., Sim I.A. [Epidemiology and diagnostics of an echinococcosis among the children’s population of the Orenburg region for 1994–2012]. Bulleten’ Orenburgskogo nauchnogo centra UrO RAN (elektronny zhurnal). 2014; (1): 1–4. http://www.elmag.uran.ru (In Russ.).
  12. Çakır M, Balasar M , Küçükkartallar T , Tekin A , Kartal A, Karahan O et al. Management of Extra-Hepatopulmonary Hydatid Cysts (157 cases). Turkiye Parazitol Derg. 2016; 40: 72–6. DOI: 10.5152/tpd.2016.4529
  13. Bykov V.P., Golovanov E.S., Leontev V.Ya. [Echinococcosis as natural and focal pathology]. Ekologiya cheloveka 2006; (4): 3–5. (In Russ.).
  14. Kozlov S.S., Turitsin V.S., Laskin A.V. [Diagnostics of parasitic diseases. Myths of the present]. Zhurnal Infectologii 2011; 3(1) 64–8. DOI:10.22625/2072-6732-2011-3-1-64-68 (In Russ.).

About the Authors

For correspondence:
Elena O. Utenkova, MD, Professor of the Department of Infectious Diseases, Kirov State Medical University, Ministry of Health of Russia
Address: 112, Karl Marx St., Kirov 610002, Russia
Telephone: +7(8332) 33-03-98
E-mail: utelol@mail.ru
Information about the authors:
Svetlana V. Baramzina, Cand. Med. Sci., Associate Professor, Department of Infectious Diseases, Kirov State Medical University, Ministry of Health of Russia, Kirov, Russia; e-mail: sw3837@mail.ru
Lubov V. Oparina, Chef, Department of Epidemiological Surveillance, Directorate for the Kirov Region, Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Well-Being the Kirov Region, Kirov, Russia;
e-mail: rpn@43.rospotrebnadzor.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.